Неточные совпадения
Я успевал совершить дальний обход, и все же в
городе то и дело встречались мне заспанные фигуры, отворявшие ставни домов. Но вот солнце поднялось уже над горой, из-за прудов слышится крикливый звонок, сзывающий гимназистов, и голод зовет меня домой к
утреннему чаю.
Приходилось делать в день лишних четыре конца: на
утреннее ученье, потом обратно в собрание — на обед, затем на вечернее ученье и после него снова в
город.
Вы смотрите и на полосатые громады кораблей, близко и далеко рассыпанных по бухте, и на черные небольшие точки шлюпок, движущихся по блестящей лазури, и на красивые светлые строения
города, окрашенные розовыми лучами
утреннего солнца, виднеющиеся на той стороне, и на пенящуюся белую линию бона и затопленных кораблей, от которых кой-где грустно торчат черные концы мачт, и на далекий неприятельский флот, маячащий на хрустальном горизонте моря, и на пенящиеся струи, в которых прыгают соляные пузырики, поднимаемые веслами; вы слушаете равномерные звуки ударов вёсел, звуки голосов, по воде долетающих до вас, и величественные звуки стрельбы, которая, как вам кажется, усиливается в Севастополе.
Далеко над
городом — не видным мне — становилось светлее,
утренний холодок сжимал щеки, слипались глаза. Я свернулся калачиком, окутав голову одеялом, — будь что будет!
Есть как будто что-то похожее на недавние следы, но кто теперь отличит свежий след от вчерашнего, когда снег весь взялся жидким киселем и нога делает в нем почти бесформенную яму. В
городе прокричали
утренние петухи. Нет, верно черта сегодня не будет…
Было не жарко. Солнце склонялось. Дорога, омоченная
утренним дождем, не пылила. Тележка ровно катилась по мелкому щебню, унося из
города четырех седоков; сытая серая лошадка бежала, словно не замечая их тяжести, и ленивый, безмолвный работник Игнатий управлял ее бегом при помощи заметных лишь опытному взору движений вожжами.
Молодые травы на холме радостно кланялись
утренней заре, стряхивая на парную землю серебро росы, розовый дым поднимался над
городом, когда Кожемякин шёл домой.
Во время
утренних своих слоняний с визитами по Семиозерску Митенька, как знаток по части клубнички, не мог не заметить, что
город обладает в изобилии самыми разнообразными, «charmants minois», [Очаровательными мордочками (фр.).] которые, однако ж, вследствие неряшества и домоседства, кажутся заспанными и даже словно беременными.
Было раннее утро; заря едва занялась;
город спал; пустынные улицы смотрели мертво. Ни единого звука, кроме нерешительного чириканья кое-где просыпающихся воробьев; ни единого живого существа, кроме боязливо озирающихся котов, возвращающихся по домам после ночных похождений (как он завидовал им!). Даже собаки — и те спали у ворот, свернувшись калачиком и вздрагивая под влиянием
утреннего холода. Над
городом вился туман; тротуары были влажны; деревья в садах заснули, словно повитые волшебной дремой.
Так говорит она самой себе и легкими, послушными шагами бежит по дороге к
городу. У Навозных ворот около стены сидят и дремлют в
утренней прохладе двое сторожей, обходивших ночью
город. Они просыпаются и смотрят с удивлением на бегущую девушку. Младший из них встает и загораживает ей дорогу распростертыми руками.
Разъезжая по всем странам и
городам вместе с знаменитым борцом, они помогают ему в ежедневной тренировке, заботятся об его гардеробе, если ему не сопутствует в поездке жена, растирают после обычной
утренней ванны и холодного душа жесткими рукавицами его мускулы и вообще оказывают ему множество мелких услуг, относящихся непосредственно к его профессии.
О чем жалеть? Когда б ты знала.
Когда бы ты воображала
Неволю душных
городов!
Там люди в кучах, за оградой,
Не дышат
утренней прохладой,
Ни вешним запахом лугов;
Любви стыдятся, мысли гонят,
Торгуют волею своей,
Главы пред идолами клонят
И просят денег да цепей.
Что бросил я? Измен волненье,
Предрассуждений приговор,
Толпы безумное гоненье
Или блистательный позор.
И вот однажды идет
утренняя, почти никому не нужная репетиция. Все вялы, скучны, обозлены: и артисты, и животные, и конюхи. У всех главное на уме: «Что будем сегодня есть?» Вдруг приходит из
города старый Винценто, третьестепенный артист; был он помощником режиссера, да еще выпускали его самым последним номером в вольтижировке, на затычку. Приходит и кричит...
Совсем рассвело.
Город просыпается — все слышнее музыка
утренних шумов. Издали, со стороны моря, ветер доносит стук топоров.
В
утреннем тумане передо мной тянулся громадный
город; высокие здания, мрачные и тихие, теснились друг к другу, и каждое из них как будто глубоко ушло в свою отдельную, угрюмую думу. Вот оно, это грозное чудовище! Оно требует от меня всех моих сил, всего здоровья, жизни, — и в то же время страшно, до чего ему нет дела до меня!.. И я должен ему покоряться, — ему, которое берет у меня все и взамен не дает ничего!
«
Утренний намаз творил я в Арзиньянской долине, полуденный намаз в
городе Арзруме; пред захождением солнца творил намаз в
городе Карсе, а вечерний намаз в Тифлизе. Аллах дал мне крылья, и я прилетел сюда; дай бог, чтоб я стал жертвою белого коня, он скакал быстро, как плясун по канату, с горы в ущелья, из ущелья на гору: Маулям (создатель) дал Ашику крылья, и он прилетел на свадьбу Магуль-Мегери».
Белые домики
города казались такими чистенькими, точно вымытыми чисто-начисто в этот ранний
утренний час.
Подумав немного, Зайкин одевается и выходит на улицу освежиться… Он глядит на серое
утреннее небо, на неподвижные облака, слушает ленивый крик сонного коростеля и начинает мечтать о завтрашнем дне, когда он, поехав в
город и вернувшись из суда, завалится спать… Вдруг из-за угла показывается человеческая фигура.
"Душонка-то у меня, видно, мелка!" — вырвалось у него восклицание под конец
утренних счетов с совестью. И тотчас же приказал он закладывать, а в девятом часу был уже в
городе.
До вечера у Марьи Матвеевны перебывал весь
город, все по нескольку раз переслушали рассказ о сверхъестественном ночном и
утреннем происшествии. Являлась даже и какая-то полиция, но от нее это дело скрывали, чтобы, храни бог, не случилось чего худшего. Приходил и учитель математики, состоящий корреспондентом ученого общества. Он требовал, чтобы ему дали кирпичи, которыми швырял черт или дьявол, — и хотел их послать в Петербург.
Нужно было теперь ждать до утра, оставаться здесь ночевать, а был еще только шестой час, и им представлялись длинный вечер, потом длинная, темная ночь, скука, неудобство их постелей, тараканы,
утренний холод; и, прислушиваясь к метели, которая выла в трубе и на чердаке, они оба думали о том, как всё это непохоже на жизнь, которой они хотели бы для себя и о которой когда-то мечтали, и как оба они далеки от своих сверстников, которые теперь в
городе ходят по освещенным улицам, не замечая непогоды, или собираются теперь в театр, или сидят в кабинетах за книгой.
— А знаешь что, мама? — сказала вдруг Надежда Филипповна, и глаза ее засветились. — Если завтра будет такая же погода, то я с
утренним поездом поеду к нему в
город! По крайней мере я хоть об его здоровье узнаю, погляжу на него, чаем его напою.
Зажглась
утренняя заря. Свет ободрил неприятелей, и они, подоспев из других станов, удержали бегущих, сомкнулись и вступили в бой, но казаки, засев в обозе Карачи, сильною ружейною стрельбою отразили все нападения и в полдень с торжеством возвратились в освобожденный от осады
город.
Только раз, уже не так давно, в Москве, куда она стала попадать чаще, с тех пор, как они живут в губернском
городе, привелось ей быть в университете, на
утреннем заседании, где читались стихи, статьи и отрывки в память одного московского писателя. Она ожила на этом сборище, публика показалась ей чуткой и восприимчивой, от стен актовой залы веяло приветом старого наставника. Она представляла себе, как должен был говорить со своею аудиторей Грановский: личность его оставалась для нее полулегендарной.
Тринадцатого июля, после пробития
утренней зари, по данному сигналу из трех пушек все малороссийские полки вошли в
город пешие и поставлены были по обеим сторонам дороги от гетманского дворца до церкви Святого Николая. Гарнизонный полк стоял около церкви. Когда последовал второй сигнал, генеральные старшины, бунчуковые товарищи и прочие члены собрались во дворце, откуда, по третьему сигналу, двинулись в церковь.
В ясном,
утреннем свете он смотрел то на
город, то на план, проверяя подробности этого
города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.